Затем были Большие Зеленые луга: там мы неожиданно попали на отмечание Масленицы. Всё как положено: с музыкой, чучелом и блинами. Потом и песен попели, и с ба-де пообщались: особенно нас сразила слепая неходячая бабушка, которая, как выяснилось, знает весьма задорные частушки 🙂 Обошли весь первый этаж (тот, где находятся лежачие) и половину второго, а потом поехали в Пакали. Концерт в Пакалях получился весьма зажигательным — не в последнюю очередь из-за того, что некоторые тамошние жители уже успели отметить и Масленицу, и 8 марта, и теперь неудержимо рвались петь и танцевать 😉 А после концерта открылось и печальное: парализовало Любу Т. и тётю Валю. Теперь в комнате из трёх человек единственной не-лежачей осталась Люба К., которая по мере сил помогает персоналу ухаживать за двумя своими подругами. После Пакалей мы вернулись ночевать в Карпуниху: думали, что бабушки-дедушки уже утомились и спят, но не тут-то было! Ещё часа два мы пели песни и танцевали с общительными бабушками, а когда вся больница легла спать, а мы с Милой выползли в холл тихонько посмотреть фильм, к нам вышла мрачная и необщительная бабушка – она осталась мрачной, но общалась с нами ещё часа полтора 🙂 Рассказала о том, как её много лет назад умершая мама приходит к ней в гости сюда, в больницу, стучит по ночам в дверь, а все ругаются и на неё, и на саму бабушку – спать, мол, мёртвая мамка не даёт. Волосы у нас с Милой быстренько встали дыбом, мы сдались и ретировались в комнату – спать. Утром бабушки трогательно махали нам из окна, а мы вели телефонные переговоры с Женей и Леной, которые прибыли из Москвы на станцию Урень и теперь пытались добраться до нас. Женя настигла нас ещё в Карпунихе, Лену наш водитель подобрал в Ветлуге, а до Белышева оттуда уже рукой подать. Летом мы отремонтировали там несколько комнат, осенью-зимой персонал отремонтировал всё остальное, и теперь там снова чисто, красиво и уютно – загляденье! Пообщались со старыми знакомыми, познакомились с тремя новенькими дедушками, а потом поехали в Калинино. В Калинино пришлось разделиться: мы с Ниной и Наташей пошли в гости к бабушке Тоне, которая живёт одна в доме недалеко от ДП. Мы познакомились с ней летом, и с тех пор по мере сил стараемся помогать ей продуктами – пенсия небольшая, а бабушка ещё и неходячая, то есть ей приходится просить кого-то сходить в магазин, а потом за это платить или чем-то угощать. К тому же у бабушки Тони шесть кошек и две собаки, поэтому аромат в доме соответствующий: вряд ли находится много желающих регулярно её навещать. Нинина знакомая передала три тысячи рублей на гостинцы для бабушки, и мы быстренько спустили их в местном магазине: купили разных круп, макарон, консервов, молока, сладкого, сыра-колбасы и прочих не портящихся (или, по крайней мере, портящихся не слишком быстро) продуктов, а на оставшееся – несколько килограммов корма для бабушкиных кошек. В это время все остальные пели песни в Калининском ДП: там прошлым летом тоже был лагерь, да и ездим мы туда уже давно – все нас знают, все нас ждут; а в самом ДП два корпуса, в каждом из которых надо было попеть и пообщаться, — в общем, всем было, чем заняться. Кроме того, прекрасная фотограф Аида поехала с нами, чтобы сделать красивые портретные фото всех ба-де: до этого все ДП были маленькие, а здесь она впервые сбилась с ног, пытаясь всех найти и заснять – бабушки же не будут молча и быстро фотографироваться, им надо сначала прихорошиться, а потом ещё поболтать 🙂 Доиграв на аккордеоне, Лиза побежала в гости к бабушке Тоне, а мы сменили её на посту – Кирилл играл на гитаре, остальные подпевали, собирали приветы внукам по переписке и просто общались. Из Калинина мы поехали в Хмелевицы на ночлег. Хмелевицы окончательно перестали быть больницей, зато туда добавили несколько коек для пациентов отделения сестринского ухода – теперь там около 30 мест для постоянного проживания. А вообще приятно, что ПСУ в Нижегородчине, конечно, беднее, чем дома престарелых, но несмотря на это обеспечены намного лучше, чем, скажем, в Тульской области. Что в Хмелевицах, что в Карпунихе было тепло и, для больницы, вполне уютно. С утра самые стойкие попели со всеми песен и пообнимались (менее стойкие в лице меня вместо этого отлично выспались)), а часов в одиннадцать стартовали в Сяву. В Сяве с нами всё это время (в выходной! 8 марта!) снова была тамошняя чудесная молоденькая директор. Бабушки-дедушки подпевали, пели сами, плясали и вообще были очень общительны. С удовольствием позировали для фотографий: Аида обещала их красиво обработать, а мы распечатаем и в следующий раз привезём и подарим. Правда, одна бабушка всё просила сфотографировать её «на крестик» — кажется, нам удалось её убедить, что пока рановато. Последним пунктом следования была Шахунья: большущий и тоже очень гостеприимный дом-интернат. Здесь нас везде сопровождала культработник – она же нас потом и до самой станции проводила 🙂 Бабушки-дедушки здесь не менее активные и зажигательные, чем в Сяве: пели-плясали, позировали для фотографий, одна бабушка сама поймала меня и потребовала сфотографировать и записать её имя, чтобы ей тоже письма приходили, другая бабушка надиктовала мне песню, которой её научили солдаты, стоявшие у них в доме во время войны, — а потом мы с ней хором спели эту песню раз семь, пока бабушка не почувствовала полного удовлетворения 🙂 В Шахунье мы пробыли до самого отъезда в Москву – оттуда пешочком до вокзала всего минут двадцать. В общем, в этой поездке Нижегородчина нас не разочаровала: всё как всегда – уютно, по-домашнему, сытно и дружелюбно 🙂 Ну и людей было довольно много: всё-таки замечательно, когда не один человек бегает и собирает со всех приветы, фотографирует и общается, а эти функции делятся примерно поровну между участниками поездки. Друзья мои, ну поехали уже наконец с нами!